Читать книгу "World of Warcraft. Артас. Восхождение Короля-лича  - Кристи Голден"

– Непобедимый! – вскричал Артас, потрясенно глядя на неупокоенного коня, корчащегося на земле в безуспешных попытках подняться.

Сей боевой клич показался Сильване странным: ведь Анастериан только что получил немалое преимущество.

Обращенное к эльфийскому королю, лицо Артаса исказилось от боли и неприкрытой ярости. В эту минуту он выглядел почти как человек – как человек при виде страданий любимого существа. Поднявшись на ноги, он встревоженно оглянулся на коня, и в голове Сильваны на миг вспыхнула шальная мысль: «А вдруг?.. А вдруг?..»

Однако Сильвана с самого начала понимала: нет, древнему эльфийскому оружию никогда, ни за что не сравниться с легендарным руническим мечом. Клинки скрестились, лязгнула сталь, обломок Фело’мелорна, бешено вращаясь в воздухе, отлетел прочь, и Анастериан упал, а Ледяная Скорбь замерцала, вытягивая и пожирая его душу, подобно многим другим.

Поверженный старый король безжизненно распростерся на льду в луже собственной крови, укрытый длинными белыми волосами, словно саваном. Не удостоив его и взгляда, Артас бросился к неупокоенному коню, приладил на место отсеченные ноги и нежно погладил их. В ответ на хозяйскую ласку конь поднялся, заплясал на месте, ткнулся мордой в его плечо.

Да, Сильвана понимала, что от этого пострадают те, кого она любит и после смерти, но не смогла совладать с собой – слишком тяжел оказался груз боли, страданий, и жгучей ненависти к Артасу и всему им содеянному. Голова словно сама собой запрокинулась, руки распростерлись в стороны, рот приоткрылся, и из бесплотного горла вырвался вопль – прекрасный и в то же время ужасающий.

Разумеется, кричала она и прежде, не в силах терпеть причиняемых Артасом мук, но то была лишь ее собственная боль, ее собственное отчаяние. В этом крике… в этом крике звучало много большее. Горе, страдания – да, но на сей раз к ним прибавилась ненависть – неукротимая, всепоглощающая, безудержная. Миг – и к ее крику присоединился целый хор голосов: эльфы, один за другим, падали на колени, зажимая ладонями кровоточащие уши. Голоса их дрогнули, слова заклинаний сменились нечленораздельными возгласами, стонами, полными муки пополам с изумлением. Некоторые распростерлись на земле; вопль банши в куски ломал их доспехи, крушил кости, проникая сквозь плоть.

Даже Артас на минуту замер и обернулся, смерив ее оценивающим взглядом из-под сведенных воедино белых бровей. Сильване же больше всего на свете хотелось замолчать – замолчать, заглушить этот всесокрушающий крик, только игравший на руку тому, кого она ненавидела всей душой. Но вот крик под натиском боли пошел на убыль, и вскоре Сильвана, банши, бессильно умолкла.

– Да ты – превосходное оружие, – пробормотал Артас. – Хотя, возможно обоюдоострое… Знай: я буду следить за тобой в оба глаза.

Жуткое воинство двинулось дальше и без труда достигло плато. Здесь Артас истребил тех, кто охранял Солнечный Колодец, принудив к участию в бойне и Сильвану, а после, в довершение всех ужасов, обрушившихся на ее народ, прошествовал прямо к дивной лучезарной купели, питавшей кель’дорай силой многие тысячи лет. Рядом с Солнечным Колодцем стоял в ожидании эльф, и эльф этот был Сильване знаком.

Дар’Кхан Дратир… В груди закипела жгучая ярость. Так, значит, это он предал Кель’Талас! Значит, это его изящные, ухоженные руки обагрены кровью тысяч невинных еще сильнее, чем руки Артаса!

Золотистые – это Сильвана помнила – отсветы Солнечного Колодца озарили лицо Артаса, смягчая его черты, сообщая ему обманчивую, поддельную теплоту. Но вот он вывалил в воду содержимое изысканной, великолепной работы погребальной урны, и сияние Солнечного Колодца разительно изменилось. Струящийся из-под воды магический свет болезненно замерцал, закружился вихрем, а в центре этого вихря возникла…

Тень.

Несмотря на все то, что предстало перед ее взором в этот горестный день, несмотря на все, что сталось с нею самой, Сильвана оцепенела, не в силах поверить собственным глазам. Над оскверненным Солнечным Колодцем, воздев руки к небу, поднялся жуткий рогатый скелет. Зубы его скалились в жуткой ухмылке, пустые глазницы горели огнем. Грудь чудовищного создания обвивали тяжелые цепи, пурпурные одежды колыхались при каждом движении.

– Я возрожден, как и было обещано! Король-лич даровал мне вечную жизнь!

Выходит, все было только ради этого? Ради того, чтобы вернуть из небытия вот это, одно-единственное существо? Кровавая бойня, мучения, ужасы, осквернение несказанно драгоценной святыни – Солнечного Колодца, не говоря уж о жизненном укладе, что оставался неизменным тысячи лет и вот в считаные дни повергнут в прах… и все – только для этого?

Глядя на квохчущего, скалящего зубы лича, Сильвана передернулась от отвращения. Единственным, что могло послужить хоть намеком на облегчение ее терзаний, оказалась судьба, постигшая Дар’Кхана. Предавший свой народ, а после попытавшийся предать и нового хозяина, изменник умирал, подобно самой Сильване, пронзенный острым лезвием Ледяной Скорби.

Глава двадцатая

Холодный ветер ерошил белоснежные волосы, ласково гладил щеки, и Артас улыбался ему. Как же приятно, как радостно было вернуться в эти холодные края! Эльфийские земли, где царит вечное раннее лето, где воздух полон ароматов цветов и юной поросли, внушали ему беспокойство. Слишком уж все это напоминало сады Даларана, где он провел столько времени с Джайной, и львиный зев, росший в усадьбе Балнира. Уж лучше буйные ветры, что дочиста отскребут с него все наносное, да холод, что скует непрошеные воспоминания. Они ведь больше не служат ему, но лишь ослабляют, а в его сердце, в сердце Артаса Менетила, слабости места нет.

Как всегда, Артас ехал верхом на верном коне, на Непобедимом. Ну и поволновался же он там, в Кель’Таласе, когда этот ублюдок, король Анастериан, трусливо нанес удар не всаднику, а ни в чем не повинному коню, и отсек ему ноги – ведь когда-то, при жизни, такое же увечье послужило причиной его гибели! Этот случай, разом отбросивший Артаса в прошлое, в тот ужасный момент, потряс его до глубины души и пробудил в сердце ледяную ярость, сослужившую в бою с Анастерианом добрую службу. Впереди и позади, неутомимая, не страшащаяся стужи, шла по заснеженному перевалу его армия. Где-то среди этих жутких созданий летела вперед и банши. Сильвану Артас решил оставить в покое – пока, до поры. Сейчас его куда больше интересовал Кел’Тузад, безмятежно – если, конечно, этакое слово уместно, когда речь идет о личе – скользивший рядом. Именно он указал Плети путь в эти далекие студеные земли, и Артас до сего дня ни о чем его не расспрашивал. Однако переход становился все скучнее и скучнее, и мало-помалу любопытство взяло свое.

На губах принца заиграла улыбка.

– Так что же, – лукаво сощурившись, заговорил он, – выходит, ты ничуть не обижен на то, что некогда я убил тебя?

– Не болтай глупостей, – откликнулся неупокоенный некромант. – Король-лич рассказал мне, чем кончится наша встреча.